хоть и вполне рабочий план, если она согласиться, в плюсе будем все. Осталось понять, что ей действительно нужно, и можно будет приступить к торгам.

Лекарство продолжало работать. Сейчас я могу про себя сказать, как про уверенного инициата. Прям гордость за себя взяла, до того момента, как не стало грустно. В своем мире с таким потенциалом я даже не считал человека магом. А в этом — все, что у меня есть на данный момент.

Попытки использовать голос бога ни к чему не привели. Хорошо хоть кашля не было. Определенный рост есть, и теперь понятно, что все мои старые возможности завязаны на способностях этого тела и магии в нем.

Уже вечерело. Интересно, что там делают ребята?

* * *

Старший лейтенант у себя в кабинете ночью после осмотра Солнцева

— Аркадий Семенович, — начал Зубарев. — Я предполагал, что яда хватит, чтобы этот урод сдох. Кто бы мог подумать, что его в роду так откормили.

— Бесполезный идиот! — крикнул Вершинин, ковыряясь в ногтях ножиком. — Мне за тебя все делать нужно? Хватит и того, что я прикрываю твою задницу.

— Но я и так отдал сто рублей за печень русской грозовой птицы. Еще пять — ребятам в столовой. Кто ж знал? — оправдывался Зубарев с опущенной головой.

— Сема, послушай меня. Или ты делаешь то, что я тебе приказываю, или будешь за стену ходить, как все. И никаких подработок, ты меня понял? — бросил на стол нож старший лейтенант. — А сейчас пошел вон с глаз моих! Какие же вы все рукожопые!

— Дя… — попытался вскочить Зубарев.

— Не смей! Еще раз услышу — пойдешь жить за стену, — ударил по столу Вершинин.

Зубарев вышел из кабинета старшего лейтенанта не в лучшем настроении. Его заработок почти за две недели не принес результата. Обычно от яда из печени русской грозовой птицы аристократы дохли, как мухи. И чего так взъелся на Солнцева Верка?

Это не первый заказ, который выполняет Зубарев для Аркадия Семеновича. Но другие или жаловаться пытались на старлея, или кипиш устраивали, а этот Солнцев еще толком ничего не успел сделать. Только приехал и уже попал в немилость.

Теперь у Семена личные счеты с аристократом. Мало того, что он подрывал его авторитет прилюдно, так еще и ранил его человека. Зяблик до сих пор не пришел в себя, а для будущего дела нужен проверенный огненный маг.

— Ладно… Поживи еще, Солнцев, — скалясь, произнес Семен и пошел в свою казарму.

Старший лейтенант достал письмо, которое ему прислали из дома. Обычный способ, чтобы зашифровать послание. Любая корреспонденция, поступающая на имя управляющего участком, проверяется канцелярией. И чтобы как-то связываться и зарабатывать, Вершинин пишет своему отцу.

Обычные письма о службе, переживаниях и здоровье. Этому шифру его научил батюшка. Только сам старлей и его папенька знают, что на самом деле содержится в посланиях.

В последнем сообщении говорится: на него вышли люди из одного богатого и важного рода, потому как узнали, что его сын — главный на нужном участке северо-западной части стены.

Предложили пять тысяч рублей за то, чтобы некий Солнцев не дослужил свой срок. И еще три тысячи за документы, которые у него есть. Весьма неплохая сумма для не самого сложного дела.

Аркадий Семенович за год службы на этом участке уже несколько десятков отпрысков разных родов отправил на корм монстрам. И обычно платили тысячу за такой заказ, а тут целых пять.

Да на своих делах по продаже зелий, которые поставляют в часть, в месяц он получает две тысячи рублей. Еще тысяча — на продаже обмундирования. Монстры приносят плюс полторы.

По меркам не самых богатых бояр, у него уже достаточно денег, вот только их до сих пор мало, чтобы решить проблему с переводом из этой помойки. В других частях, где монстры ранга «необычный» и выше, денег куда больше.

Старлей крутил ножик, который ему подарил отец, и думал. Слишком большая цена за сопливого наследника, тем более из вымершего рода, который поглотили. Вершинин уже пробил Бориса Ивановича, как и других, чтобы понять, кого можно в расход, а за кем стоит присмотреть.

Аркадий Семенович сложил письмо от отца и убрал в верхний ящик стола. Обычно он избавлялся от посланий, когда их расшифрует, так его учил батюшка. А сейчас решил оставить, потому что еще не принял решение. Вдруг со временем за голову Солнцева цена только вырастет? И он сейчас продешевит?

* * *

Пролежал под капельницей почти три часа. И это время пролетело незаметно, потому что я изучал, как лекарство действовало на мои каналы. Пусть чуть-чуть, но большая часть тромбов рассосалась, и теперь осталось только вывести яд, который так любезно одолжила тварь Эльвира.

В мою палату зашла Цветкова. Выглядела женщина еще более уставшей.

— Ну и задал ты этому Зябликову! — выдохнула она и упала на мою койку. Я не сдержался и снова обратил внимание на ее задницу. — Чем ты его так? До сих пор в себя прийти не может. Мозг вроде не поврежден, а то давно бы его списали.

— Может, он симулирует? — решил я пошутить.

— Ага! Поэтому срется и ссытся под себя? — с улыбкой спросила она и повернулась ко мне.

Еще одна пуговица на халате была расстегнута, и вырез декольте прямо кричал, чтобы я обратил внимание еще и на него. Долбанное молодое тело! Посмотрел в потолок, чем вызвал смешок женщины.

— Знаете, я подумал над вашей просьбой, — произнес я медленно.

— Просьбой! — удивилась Дарья. — А ты милый. Ха-ха-ха! Я сказала, что мне нужно, а уже дальше сам решай… Хочешь, чтобы тебе помогали, когда ты загремишь в медпункт или нет?

— Угрозы? Шантаж? И что, обычно это действует? — спросил я голосом отца и посмотрел на нее холодным взглядом.

Игривость и расслабленность женщины моментально прошли. Она уставилась на меня и сказала:

— Да уж, с тобой каши не сваришь, Боря. Не обязательно так смотреть на женщин, мой тебе совет. Что мне нужно? — посмотрела Цветкова на потолок. — Да что и каждой женщине: забота, ласка, уверенность в завтрашнем дне. Семья. Но ты же о другом спрашиваешь? Мы можем помочь друг другу, если с монстров будешь приносить селезенку.

— Простите? — уточнил я.

— Селезенка, орган такой. Вам она не пригодится, а я смогу из нее сделать… — она прервалась и потом с улыбкой продолжила: — А это уже не твое дело. За каждый орган готова отдать тебе зелье. Хоть у меня их немного, но все же. Скорость, сила, выносливость, лечилка.

— По рукам! — сразу ответил ей. — Не посчитайте это наглостью, но могли бы вы дать мне парочку эликсиров вперед. Один — очищения, который мне ввели, и еще один… Лечилку.

Долго думал, что выбрать. Дима должен узнать, что пользуется спросом и за что готовы больше всего платить. Решил, что исцеление точно пригодится. Дарья улыбнулась и подмигнула.

— Хитрый. Думала тебя использовать, а сейчас ты меня поиметь хочешь. Где такое видано, чтобы давали вперед? А вдруг ты подохнешь?

— Шанс такой есть, но в моих планах прожить долгую жизнь. В любом случае слово за вами. Я даю обещание, что все верну и принесу селезенку, — снова использовал голос отца и фирменный взгляд.

— Ты мне глазки не строй! — засмеялась лейтенант. — Не в моем ты вкусе, я худеньких люблю. Ладно, получишь свои зелья, но имей в виду, что меня лучше не кидать, себе дороже будет. И чего разлегся? Поднимайся и вали отсюда, закончился твой отпуск по здоровью.

Цветкова вынула иглу из моей вены и выкинула капельницу. Я встал и зашел за ширму, увидел, что мои вещи на ней висят. Пока переодевался из больничного халата в спортивный костюм, услышал, как лейтенант там шебуршится. Открывала какие-то ящики.

Кстати, интересно, когда уже форму выдадут, а то какой-то неправильный солдат. Когда вышел, мне протянули две пробирки. Все поведение Цветковой — это проверка. Попытка нагреть, соблазнить, отвлечь. Уверен, то, чем она тут занимается, не совсем законно, поэтому абы с кем дела вести не хочет.

— Держи. Вот твои зелья, — сказала Дарья, когда я смотрел на пробирки.

Взял стекляшки и вышел. Уже примерно ориентировался, куда идти. В этот раз меня никто не ждал. Относительная свобода. Зубарев, он еще